Как-то я про все на свете забыла. На это у меня причина есть, но все же нехорошо. Надо хоть что-то написать.
Мама меня в Красноярск отпустила легко и без вопросов. Ну, то есть, я не отпрашивалась конкретно в Красноярск, а просто предупредила, что в ночь со среды на воскресенье меня дома не будет. К моему удивлению, родители восприняли это заявление очень философски. Кажется, у меня все это время были неограниченные возможности, просто я ими не пользовалась...
Затем было много беготни и нервотрепки. В итоге у троих из четырех лягушек-путешественниц поездка сорвалась по различным причинам. Мне-то все трын-трава, а за девчонок обидно.
Сегодня была тренировка по жонглированию. Я опоздала минут на сорок, стыдобище!
Мне нашли напарника-булавочника, дали два комплекта булав и сказали "Вот тебе мальчик, будешь его учить". Я немедленно выронила все, что было в руках и завопила, что ничего не умею, ничего не знаю, и вообще давать мне живого человека - только калечить. Мое нытье, естественно, осталось без внимания. Лена с ехидной ухмылкой заявила, что неплохо бы нам с ним встать на булавы к 21 апреля. Она так шутит, я знаю.
Присматриваюсь пока к нему. Он молчалив, но это не столько замкнутость, сколько самодостаточность. Он может и пошутить, и поддержать шутку. Не боится тренировки, не боится ошибаться. Работал с ножами раньше, поэтому булавы даются ему легко. Если бы умел делать каскад мячами, то сегодня взял бы его и на булавах, но придется недельку потерпеть. Чувствую некоторую своеобразную общность, это хорошо, это на сцене главное. Кажется, сработаемся. По чему бы тут постучать деревянному...
По результатам бесед со многими людьми заключили, что мир тесен, а автобус 1209 во стократ теснее. Все друг друга знают, все всех помнят. Мистическое место, многое можно сказать про этот автобус и его обитателей, но я пока промолчу. Всегда я боялась говорить, а тем более - писать про то, что еще слишком зыбко, некрепко, еще не вросло в реальность. Новорожденные мысли, события и вещи могут исчезнуть, испугавшись человеческих слов.
Я еще много буду сюда писать, правда-правда. Я уже слишком много времени и чувств вылила в этот дневник, чтобы бросать в начале дороги. Просто сейчас спать хочется, а надо сделать еще кучу дел.
Мама меня в Красноярск отпустила легко и без вопросов. Ну, то есть, я не отпрашивалась конкретно в Красноярск, а просто предупредила, что в ночь со среды на воскресенье меня дома не будет. К моему удивлению, родители восприняли это заявление очень философски. Кажется, у меня все это время были неограниченные возможности, просто я ими не пользовалась...
Затем было много беготни и нервотрепки. В итоге у троих из четырех лягушек-путешественниц поездка сорвалась по различным причинам. Мне-то все трын-трава, а за девчонок обидно.
Сегодня была тренировка по жонглированию. Я опоздала минут на сорок, стыдобище!
Мне нашли напарника-булавочника, дали два комплекта булав и сказали "Вот тебе мальчик, будешь его учить". Я немедленно выронила все, что было в руках и завопила, что ничего не умею, ничего не знаю, и вообще давать мне живого человека - только калечить. Мое нытье, естественно, осталось без внимания. Лена с ехидной ухмылкой заявила, что неплохо бы нам с ним встать на булавы к 21 апреля. Она так шутит, я знаю.
Присматриваюсь пока к нему. Он молчалив, но это не столько замкнутость, сколько самодостаточность. Он может и пошутить, и поддержать шутку. Не боится тренировки, не боится ошибаться. Работал с ножами раньше, поэтому булавы даются ему легко. Если бы умел делать каскад мячами, то сегодня взял бы его и на булавах, но придется недельку потерпеть. Чувствую некоторую своеобразную общность, это хорошо, это на сцене главное. Кажется, сработаемся. По чему бы тут постучать деревянному...
По результатам бесед со многими людьми заключили, что мир тесен, а автобус 1209 во стократ теснее. Все друг друга знают, все всех помнят. Мистическое место, многое можно сказать про этот автобус и его обитателей, но я пока промолчу. Всегда я боялась говорить, а тем более - писать про то, что еще слишком зыбко, некрепко, еще не вросло в реальность. Новорожденные мысли, события и вещи могут исчезнуть, испугавшись человеческих слов.
Я еще много буду сюда писать, правда-правда. Я уже слишком много времени и чувств вылила в этот дневник, чтобы бросать в начале дороги. Просто сейчас спать хочется, а надо сделать еще кучу дел.
